|
●
Шаман Коля. Из тундры с любовью
На подмосковном
участке в элитном поселке близ Рублевки запестрел чум.
- Это наш Коля шаманит! - говорит хозяйка, пригревшая под окнами своего
коттеджа гостя из Нарьян-Мара.
В Москве шаман Коля впервые. Ни разу не выезжал из Ненецкого округа. А
тут вдруг с визитом и сразу в две столицы. Говорит, был в Петербурге по
приглашению важных лиц. Теперь вот в Москву пожаловал. И везде одно -
помогай, врачуй и счастье подавай.
Это на дворе холод, а в чуме от протопленной печи жара как летом. Кругом
оленьи шкуры, посередине - стол с хлебом-солью.
 |
- Угощайтесь: фрукты,
чай! - предлагает гостеприимный хозяин. - Я вот только завтракаю.
Завтрак шамана - тонкие кусочки сырой оленины и табак, который он то и
дело курит.
- Не удивляйтесь, - объясняется Коля, - я только оленину и ем. В ней -
жизнь, в ней - добрая энергия. Нам, шаманам, ничего, кроме этого,
нельзя.
Из родных краев Коля с помощником Матфеем (кстати, выпускником Института
дружбы народов) ехали не с пустыми руками. Везли тушу оленя для прокорма
("не знали, будут нас кормить или нет") и самый настоящий чум: шкуры,
специальные ветки для каркаса. Ну, и, конечно, арсенал шаманских
принадлежностей. Одних только ритуальных платьев, развешанных по стенам
чума, я насчитала пять.
- Шил их сам, - поясняет Коля. - Шаманы должны сами мастерить свою
одежду. Обычным людям к ней прикасаться не следует. Платья в ярких
орнаментах, с ритуальными рисунками - вызывают больше вопросов, чем дают
ответов.
- Почему здесь, на груди, шестипалое существо нарисовано? -
поинтересовалась я.
- Не все вопросы можно задавать. Не все следует знать. - Парирует Коля с
загадочной улыбкой.
А на столе передо мной уже плошка с дымящейся похлебкой.
- Не бойтесь, ешьте. Это тоже оленина, но уже вареная. - Приговаривает
хозяин. - Ешьте и слушайте.
Коля родился 42 года назад на санях, в дороге. Родители были обычными
рабочими, а вот дед был шаман. С мистическим предком, вернее, с его
духом он познакомился позже, уже "в другом мире". А в детстве он никого
из родственников не знал: был обречен на казенное существование в
детдоме Нарьян-Мара. Долгое время он не подозревал о своем призвании,
гонял с ребятней ворон, пока не почувствовал зов.
- Тогда я ушел от людей, ушел в полное одиночество. Не ел, не пил.
Питался воздухом и энергией, которую давала земля. И тогда проник и в
верхний мир, и в нижний. Тогда первый раз прошел через время. Тогда мне
открылось то, с чем я должен был вернуться к людям. Чтобы им помогать.
Ведь я белый шаман.
- А что значит белый шаман?
- Нас мало, гораздо меньше, чем черных. Рождаемся только раз в 300 лет.
Мы, в отличие от них, делаем только благое. Сила наша - в том, что мы
можем проходить через время. Отсюда и все эти чудеса.
У нашего кута уже толпились, несмотря на ранний час и холод, те, кто
пришел за чудесами. Но здесь можно и подождать - раз уж пришли за самым
сокровенным.
- А что у Вас просят чаще всего?
- Счастья просят. В том виде, как его каждый понимает: кто-то денег,
кто-то семью.
- Даете?
- Если искренне просят - даю. Вернее, делаю так, чтобы было дано. Только
вот редко человек, получив, что хочет, счастлив становится. Он хочет
еще, хочет больше. Правда в том, что истинное счастье - только в твоем
духе. Ты его взрасти, ты его взлелей. Вот тогда будешь настоящим, и
жизнь настоящее будет.
- А политики часто к Вам обращаются?
- Бывает. В Питере вот был по этим делам. Если просят на благо, то все у
них получается.
- А если приходят со злым желанием? Ну, там, чтобы конкурент сквозь
землю провалился?
- Я белый шаман. Хочу я или нет, злое желание обращается против самого
просителя. Так сохраняется гармония.
- Певец может потерять голос, а вы можете потерять свои способности?
- Было такое. Отлучили меня от людей, просидел долго-долго один в чуме,
не ел, не пил.
- Кто отлучил?
- Духи. Спустился в нижний мир, был со своими духами, но к людям выйти
не мог, служить не мог. Если бы вы меня тогда увидели - подумали,
обычный человек, а не шаман никакой. Мое биополе свернулось - и стало,
как у всех.
- А обычно оно у Вас какое?
- Да, наверное, весь поселок покрывает, не меньше.
- Где Вы силу берете?
- Вокруг. Она везде. Все, что живет, что движется - моя сила. Все, что
видимо глазом, и что не видимо.
- Вам не бывает одиноко? Жениться Вам нельзя?
- Сначала людям послужи, потом себе. Вот я послужил, до 42 лет дожил,
теперь жениться готовлюсь. Есть одна девушка, ей 18, из моих родных
краев. Она с рождения была мне предназначена. Готовится быть моей женой.
- А с церковью Вы в каких отношениях?
- Мы друг другу не мешаем. Я даже знаком с нашим местным батюшкой.
Причин для вражды нет. Я творю благое. Главное - людям помогать.
- А за помощь деньги берете?
- Назначить цену своему дару - значит, его потерять. Вот как.
- Скажите все же, а как стать счастливым?
- Построить дом - дом своей души, своего духа. Дерево посадить -
позаботиться о мире вокруг себя. Ну, и родить - найти себе продолжение,
оставить что-то на Земле. Все просто, и к шаману не ходи. Но человеку
трудно одному справиться. Много соблазнов и обмана вокруг. Поэтому все
равно ко мне идут. И журналист, и нефтяник, и политик - рано или поздно
у меня будете.
Похлебка из оленины остыла. Есть среди всех ритуальных бубнов, одежд,
шкур совсем не хотелось. Да и собеседник смотрел так пристально и прямо,
что становилось не по себе.
- Скоро к себе, в родные края? - поинтересовалась на прощанье я.
- Как здесь сделаю все, поеду. Пока работы много: город тяжелый,
нечистый. Людей несчастных много. Пока я нужен здесь.
- Спасибо за беседу, - раскланивалась я.
- Маме говори спасибо, а шаману говори - благодарю.
Между тем во дворе особняка собралась уже многолюдная компания. Дамы,
укутанные в шали и меха, стояли кучками и ждали аудиенции. Молоденькие и
в летах, все напряженно молчали о потаенных желаниях и просьбах.
- Вы - журналист? - спросила одна. - Напишите, что он моей подруге убрал
шишки на ногах. Глазам не поверила!
У калитки на меня налетела молоденькая девушка:
- Здесь Коля, шаман? Который замуж-то выдает?
Если так и пойдет, то жить шаману Коле близ Рублевки и дальше. В
Нарьян-Мар вряд ли отпустят.
|
