|
●
Кельтский шаман
Герман Вагнер, кельтский шаман из Германии, посвященный в Тыве, лечит
людей якутским хомусом, разгоняет облака австралийской дудкой и уверяет,
что его боятся сильнейшие шаманы Якутии.
 |
Его зовут Герберт
Вагнер. На вопрос о предполагаемом родстве с композитором он смеется и
объясняет, что эта фамилия распространена в Германии чуть реже, чем
Шмидт или Миллер. В городке, где он живет, тысяч 20 населения, среди них
как минимум еще трое Гербертов Вагнеров, которых он знает лично.
Внешность у него тоже самая заурядная — щуплый длинноволосый очкарик
среднего роста. Простая футболка, рваные джинсы —не гламурно разорванные
в нужных местах и искусственно состаренные согласно дизайнерскому
замыслу, а именно рваные от старости. На шее болтается внушительная
связка амулетов. На вид ему около тридцати лет. Только многочисленных
бисерных фенечек на руках не хватает для придания законченности портрету
типичного арбатского хиппи образца 90-х.
Но Вагнер — не хиппи, а, как он себя называет, «кельтский музыкальный
шаман». Кельтский — потому что какие еще шаманы могут быть в Европе?
Музыкальный — потому что шаманит посредством музыки — древних
музыкальных инструментов разных народов мира.
Герберт садится на ковер (не в «лотос», а по-турецки) и говорит, что
сейчас он извлечет из него музыку солнца. Нам предлагается закрыть глаза
и представить солнце, что при наличии буйного от природы воображения
оказывается довольно легко. Низкие утробные звуки, издаваемые при помощи
трубки, этому процессу как минимум не препятствуют. Звуки наподобие
органных, одновременно с гудением извлекаемые Вагнером из деревянной
коробки размером с увесистую книгу, — тоже.
— Уже можно начинать аплодировать? — интересуюсь я через некоторое время
после того, как все смолкает.
— Нет. Это камерная музыка, создающая особую атмосферу, чувствуете? Ее
очень легко разрушить резкими звуками аплодисментов.
С помощью ди-джери-ду музыкальный шаман делает диагностику: водит
трубкой вдоль тела лежащего человека, внимательно вслушиваясь в свое
гудение, и по звуку догадывается о проблемах в том или ином внутреннем
органе.
— Эту технологию используют австралийские шаманы. Есть четыре способа
игры на этом инструменте. Первым трем можно научиться — я могу вас
научить. Четвертый настолько сложен, что объяснить его принципы нельзя.
Могу только показать, как мне показывали в Австралии. Чтобы достичь
этого, нужно заниматься регулярно в течение десяти-пятнадцати лет. Вот
только тогда у вас получится. Может быть.
«Шрути» означает «звучание» на хинди, «бокс» по-английски —«коробка»,
получается «звучащая коробка» — «шрути-бокс».
Клапаны, если присмотреться, расположены как клавиши на пианино. Внизу —
белые, повыше — черные. Вот только помимо полутонов из этого инструмента
можно извлекать и микротона: между фа и солью не только фа-диез, а
столько же нюансов, сколько положений у свободно движущегося клапана —
фа-полдиеза, фа-полтора диеза, фа-три четверти диеза и так далее почти
до бесконечности.
Звучание калимбы построено на принципах не европейской гаммы из семи
нот, привычной нам, а пентатоники — звукоряда из пяти звуков, поэтому
извлечь из нее диссонанс невозможно по определению — любое сочетание
звуков будет гармоничным. С ее помощью музыкальный шаман демонстрирует
музыку воды. Он быстро перебирает язычки на манер гуслей: получается
действительно похоже на звуки дробно капающей воды, когда ливень только
что прошел и вода с крыши стекает в бочку.
Якутский хомус в музыкальном арсенале кельтского шамана занимает
почетное место. Играет он на нем вполне профессионально, причем разными
способами:
— Я играю на других инструментах, поэтому могу использовать для игры на
хомусе технику других варганных инструментов. Но на хомусе я играю 25
лет. Сначала на немецком. Удивлены? А что, хомусы есть у всех народов.
Да, я был в вашем Музее хомуса. У меня дома в Баварии есть подобный
музей. Но с тех пор как я несколько лет назад заимел якутский хомус,
использую в своей шаманской практике только его, потому что он лучший.
Абсолютно лучший в мире! На порядок выше, чем все остальные.
Якуты играют вот так, рукой к себе, вбирая энергию. А в Германии играют
вот так, от себя, отдавая энергию. Когда я лечу хомусом, то сначала
играю по-якутски, накачивая себя энергией, а потом по-немецки, направляя
эту энергию на больного.
(На самом деле якуты тоже иногда играют рукой от себя — именно в тех
случаях, когда хомус используется для лечения. Хомусотерапия существует
в Якутии издавна, и по этому поводу в последнее время написано немало
научных работ. — И. Е.)
Знаете, что интересно? Когда я познакомился с Альбиной Дегтяревой, она
немедленно предложила записать с ней диск. Но в ее последний диск мои
работы не вошли. Да мне-то что, у меня куча собственных дисков, без
проблем. Думаю, она просто испугалась конкуренции, я ведь очень хорошо
играю на хомусе!
Путь в шаманы
— В 14 лет я понял, что я — особенный. Случайно купил книжку по йоге,
там было написано, как медитировать. Сел в позу, начал дышать… и улетел.
Я сразу понял, что это не обычная медитация, потому что в книжке не было
описано ничего даже близко напоминающего мои ощущения, но что со мной —
не знал. И спросить было не у кого. Я был один. Это продолжалось при
каждой попытке медитировать.
Лет в 26 я всерьез заинтересовался народными инструментами. Вообще,
музыкой я занимался с раннего детства, но играл на обычных инструментах
— пианино, гитаре.
Началось все с африканского барабана. Надо сказать, что я с раннего
детства очень сильно заикался, буквально ни одного слова не мог с
первого раза выговорить. И когда у меня появился этот барабан, через две
недели я абсолютно перестал заикаться. Потом начал собирать необычные,
древние инструменты разных народов, учиться играть на них, лечить
музыкой, ездил и собирал эти инструменты по всему миру. Два года назад я
поехал в Тыву на фестиваль этнической музыки «Саянское кольцо». А в Тыве
очень развит шаманизм, там очень сильные шаманы. На второй день по
приезде в Тыву я пришел в шаманский центр. Там было семь великих
шаманов. Я сказал им, что хочу поработать здесь, просил дать разрешение.
Они сказали: «Ты ведь из Европы? Нет, там нет шаманов, уходи». Я сказал:
«У меня с собой мои инструменты, я могу показать свою работу».
Через пять минут главный шаман сказал мне: «Достаточно. Теперь мы видим,
что ты — великий шаман. Мы дадим тебе разрешение, ты можешь работать,
можешь вообще поселиться здесь, мы выдадим тебе юрту, денег с тебя не
возьмем никаких». И они дали мне лицензию.
Мне тогда был 41 год, и все, кого я встречал в Туве, сразу угадывали мой
точный возраст. Я удивлялся. Потом я узнал, что по тувинским обычаям
есть три возраста шаманской инициации: 7 лет, 14 лет и 41 год.
Шаманов в Европе больше чем в Якутске
— Вы успели познакомиться с якутскими шаманами?
— Еще нет, их очень трудно, оказывается, найти.
— Я знаю одного.
— Кого?
— Владимира Кондакова.
— Ха! Сейчас я в Якутске во второй раз. В первый мой приезд, прошлым
летом, я пытался с ним познакомиться, разговаривал с его секретарем.
Объяснил, что я — кельтский шаман из Германии, хочу просто встретиться и
поговорить с Кондаковым. Потом она сказала, что он не хочет со мной
встречаться. Может быть, он испугался?
— Вы ведь с ним лично не разговаривали. Может быть, секретарь просто не
передала вашу просьбу?
— Все может быть. Даже то, что у хорошего шамана — плохой секретарь. Но
это, по меньшей мере, странно.
— Как вы вообще узнали о существовании Якутии, якутских шаманов?
— Познакомился тогда же в Тыве, во время первой поездки, на фестивале
«Саянское кольцо» с девушкой из группы Альбины Дегтяревой, она
пригласила меня в Якутию (тогда группа Дегтяревой на «Саянском кольце»
взяла Гран-при. — И.Е.). Я приехал, но это было летом, на несколько
дней. Мне сказали: «Если хочешь добиться чего-то, встретиться с кем-то,
надо приезжать сюда зимой. Лето здесь очень короткое, и все очень заняты
— готовятся к зиме». Вот я и приехал зимой.
— А сейчас март.
— Да, я планировал приехать в апреле, но мне сказали, что это уже не
зима. А март — нормально. Поэтому я приехал сейчас. И, кстати, до
отъезда я еще хочу встретиться с… (читает по бумажке) Александра
Константиновна Чиркова… Мне сказали, что у нее отец был великим шаманом.
Понимаю, что я не успею все сделать в этот приезд. Понадобится — и еще
раз приеду, и еще. Торопиться мне некуда, я молод — мне всего лишь 43
года. Так что ваших шаманов обязательно найду. Я не был готов к тому,
что их здесь окажется так мало и будет так трудно их найти.
— Мало по сравнению с чем? Неужели в Европе шаманов больше?
— Где-то две тысячи.
— Настоящих шаманов?!
— Людей, которые работают как шаманы, примерно две тысячи. Настоящих —
не знаю. Может быть, я один. Не буду утверждать, не знаю.
— То есть?
— Дело в том, что у меня есть дома шаманский центр в Баварии, я его
открыл по типу тувинского, тувинцы меня благословили на это, дали право
выдавать лицензии. Я там учу желающих стать шаманами. Но обучение в
таком центре должно длиться 24 года, как в Тыве. Поэтому лицензированных
шаманов среди моих учеников пока нет. А всем другим шаманам я объявил,
что они все могут прийти ко мне за лицензией — бесплатно. Но тот, кто
придет, должен будет пройти мой экзамен: вызвать ветер, убрать тучи от
солнца, сделать дождь… Никто не пришел пока, а центр работает уже год.
— А сами вы это умеете делать?
— Да.
|
