|
●
Обыкновенный шаманизм
«Тело ничего собой
не представляет. Все болезни — в душе и в голове. Когда мы делаем то,
что нам не нравится, мы болеем. И это потом порождает аллергии, плохо
работающие сердце и почки. Мы их наживаем своим отношением к жизни».
«Республика» беседует с шаманом, для которого нет разделений на живое и
неживое, на Пушкина и Дантеса…
 |
Дмитрий Ильин – шаман,
руководитель петербургской школы шаманских психотехник «Вектор Духа». В
ночь на Ивана Купалу Дмитрий вместе с людьми, пожелавшими быть
вовлеченными в ритуальные действия, совершал магические обряды на
Чертовом стуле.
Шаман, оказавшийся вполне современным человеком, охотно рассказал нам о
себе, своем ремесле, объяснил, почему люди болеют и как их можно
вылечить. Возраст героя и его тайное шаманское имя так и остались
неизвестными.
— В шаманизме тоже принято отмечать Ивана Купалу?
— Это народный праздник, сохранившийся со времен язычества. Многие
неоязычниики отмечают его по православному календарю, другие, как деды,
– в июне.
— А вы как?
— Мне все равно. Хорошие дни с 21 по 23 июня, потому что это время
летнего солнцестояния. А начало июля – это Праздник травы, важный для
знахарей. Люди, которые работают с травой, знают, что в эти дни трава
отдает свою силу. У любой травы свое биополе, свой дух. Если он силен,
его можно взять до Петрова дня. Как правило, травы мы собираем на
Валдае, на границе с заповедником.
— И что вы делаете с травами?
— Всё: настои, настойки, эликсиры. Многие наши сборы могут работать
просто на желание, то есть ты говоришь, что просишь у этого настоя, и
лечишься им.
— Вы говорите «мы выезжаем». У вас есть команда?
— У меня своя школа, ей 10 лет. Я вырастил уже несколько человек,
которые сейчас самостоятельно лечат, помогают людям.
— Мне казалось, что шаманами становятся только те, у кого в роду были
такие ведуны. Что этот дар через поколение передается…
— Коренной шаманизм опирается на традиции народа. У некоторых народов
шаманизм наследуется только по родовой линии. У других возникает после
шаманской болезни. Она может проходить по-разному, иногда даже с
температурой. Заболев, человек становится другим: никого не узнает, ни с
кем не общается, замыкается в себе… Он может уйти в горы или степь и
бродить там месяц… Потом возвращается, и все понимают, что человек стал
иным.
— С вами так было?
— Со мной было серьезнее. Первый приступ шаманской болезни у меня
случился еще в 70-х годах. Это было в Якутии. Я болел сильно, лежал без
сознания, фактически при смерти. Меня на этот свет вытащила
бабка-знахарка, которая посоветовала родителям поискать шамана. Шаман
тогда очень мне помог.
— И вы почувствовали себя другим человеком?
— Да нет, я жил как обычный человек. Работал, много учился и о шаманстве
не помышлял…
— А где работали?
— Где только не работал! Даже на Северном флоте служил после окончания
военного училища. Правда, нигде долго не задерживался: сразу начинал за
всех впрягаться, ссорился с начальством. Мне под чужим руководством
вообще трудно работать, я больше сам по себе. В конце концов уехал на
Украину. Она-то меня и толкнула на эзотерический лад.
У меня были проблемы со здоровьем, и как-то раз я решил, что пора искать
человека, который мне поможет. Купил в магазине велосипед и поехал за 10
километров искать этого человека. Ночь, антураж вокруг как у Гоголя в
«Вечерах на хуторе близ Диканьки», луна, и я бреду наугад через какие-то
травы по бездорожью… В итоге вышел к беленой хатке, там бабка
кривая-косая. В общем, она меня полечила и, что важнее, дала мне ответы
на вопросы, которые меня волновали.
С этого момента я стал изучать все, что связано с магией, эзотерикой…
Долгая история. На этот путь человека может привести только кризис. Для
меня 1991 год был пиковым: у меня развалилась семья, я потерял работу,
бросил на 5-м курсе институт. Когда человеку хорошо – он менять ничего
не будет. Поэтому, если у человека есть задатки, жизнь его берет и с
головой окунает в проблемы, чтобы не вздохнуть было. Только тогда он
начинает задумываться о смысле жизни и куда-то двигаться.
— Шаманская болезнь случается только один раз в жизни?
— Я болел дважды. Второй приступ шаманской болезни дал мне пинок в
направлении нынешней деятельности. У меня было серьезное нарушение
обменных процессов. При росте 180 я весил 42 килограмма. Пульс был 120.
Проблемы были серьезные. И я уехал на Валдай. Жил, лечился с помощью
природы, потому что врачи мне помочь ничем не могли.
— Настоящему шаману трудно жить в городе?
— Я везде живу. Для меня деревня тоже родной дом. Я все умею: и доить, и
сажать картошку. Я много жил в деревне и даже в лесу. Не скажу, что
жизнь в городе лучше, но есть моменты, которые не дают уйти на природу
окончательно: мои обязательства, мое предназначение. Это не игра. Шаман
– человек, который служит гармонии, гармонизирует отношения между людьми
и природой.
— Его задача – поддержка отношений с духами?
— Это одно из того, что он должен делать. Он не спирит, не вызывает дух
Пушкина. Это путешествие в иные миры, но не из любопытства. Он
интересуется, как устроен мир.
— И лечит людей?
— Да.
— Вы всех лечите?
— Нет, есть заболевания, которые я не лечу. Есть те, которые лечу, но с
оговорками. И совсем не берусь лечить тех, кто мне неприятен. Отношения
с ними обязательно приведут к конфликту, пусть и внутреннему.
— Откуда, по-вашему, берутся болезни?
— Я не рассматриваю болезнь как наказание человека. Болезнь – сигнал
того, что человек где-то поступил не так, как нужно. Ему просто нужно
остановиться и подумать, что он сделал не так. А у нас нет на это
времени. Сейчас век геймеров, и люди привыкают к тому, что можно все
переиграть. Но жизнь не дает перезагрузиться и начать заново.
— Вы не боитесь брать на себя ответственность за человека, который
болен? Вдруг врачи бы лучше помогли…
— Не во врачах дело. И хороший специалист может не помочь – все люди.
Иногда случайный попутчик в поезде может что-то сказать важное для вас,
ключевое слово – и это помощь. Болезнь – это не только проблемы
физического тела. Тело ничего собой не представляет. Болезни в душе, в
голове. Когда мы делаем то, что нам не нравится, мы болеем. И это потом
порождает аллергии, плохо работающие сердце и почки. Мы их наживаем
своим отношением к жизни.
В шаманском представлении мир трехчастен и делится на верхний, нижний и
средний миры. Человек такое же трехчастие. Шаманы говорили, что ноги –
нижний мир, тело человека – средний и голова – верхний. Мы через голову
связываемся с богами, через ноги – с землей. А само тело контактирует с
другими людьми. Средний мир – это мир отношений. Любое нарушение в
системе каждого из миров приносит проблемы на физическом уровне.
Например, болезни, связанные с ногами, чаще возникают из-за испорченных
отношений с предками, посягательств на целостность родового древа.
— И как можно договориться с предками?
— У нас еще сохранились традиции, позволяющие не потерять окончательно
связи с другим миром. Сейчас мы просто выполняем обряды, иногда не
понимая сути. Зачем мы бьем посуду на свадьбе? На счастье. Это из
шаманских представлений. Мир предков перевернут. Если здесь чашка целая,
то в том мире – с щербиной. Отсюда поверье: битая посуда – оскорбление
мертвых, ты взял их часть. Битую посуду нельзя использовать, ее нужно
окончательно разбить, вернув тем самым ее предкам. Разбить тарелку
значит принести жертву, взамен которой можно попросить у предков,
например, счастья.
— Чем мы можем оскорбить духов? Чего нельзя делать категорически?
— Вы задали шаманский вопрос. Это целая наука. Первобытный человек не
боялся грозы, но боялся гнева богов. Если его не покарали – он был
счастлив. Решению духов доверяли на поединках. Если ты победил, значит,
ты имеешь расположение у духов.
— Ну, знаете! А Пушкин?
— А чем Пушкин лучше Дантеса?
(Далее мы немного поспорили о литературе и гениях, но оставим сейчас это
за скобками — прим. авт.).
— Бабуля моего друга, ведунья, однажды заговорила ему ухо, которое
болело. Боль прошла и никогда не возвращалась. Потом это обстоятельство
превратилось для него в проблему, потому что он из-за отсутствия боли
прозевал хронический отит. Есть опасность вообще в таких заговорах?
— Понимаете, какой вопрос, такой ответ. Она достигала цели, которую
ставила, сняла боль. Может, она не смогла убрать саму болезнь?
Специалисты бывают разного уровня. Я считаю, что все целители нужны,
даже откровенные шарлатаны.
— Зачем?
— Они тоже кому-то помогают.
— Вы заговаривать умеете?
— Я этим не интересуюсь. У меня другие методы. Я заговорами работаю с
травой, потому что трава любит заговорное слово.
— Вы боитесь чего-нибудь?
— После того, что я пережил, не боюсь ничего. Хотя, наверное, это
утверждение не может быть правдой, потому что я не знаю, что со мной
будет дальше.
— Трудно представить себе, что шаманом может быть современный и еще
не старый человек…
— Это стереотип. Вы же не знаете, сколько мне лет. Я и сам стараюсь это
забыть. Вычеркнул из памяти дату рождения и год.
— И День рождения не празднуете?
— Нет! Какое отношение это имеет ко мне?
— А подарки как же?
— Подарки – это жертва, откуп злым духам, чтобы они оставили в покое
человека. Изначально подарки не дарили детям, а приносили под родовое
дерево. Откупались таким образом, защищали по максимуму.
— У вас есть другое имя?
— У меня много имен: шаманское есть, тайное… Шаманское – Аргыз Тудэ.
Переводится как «большой волшебник» — мне его якуты дали. А есть тайное
шаманское имя, его я не говорю.
— Откуда оно?
— Духи дали. Это произошло после шаманских путешествий. После того, как
ты вошел с ними в контакт, они начинают тебя учить.
— Наверное, шаманом быть трудно. Не все верят в то, что он делает…
— Разве это мои проблемы? Каждый верит в то, что ему ближе.
|
