|
●
Шаманские игры
В следующем году челябинская организация шаманов «Медвежья тропа»
отпразднует пятнадцатилетие. Корреспондент «ЮП» провел день с ее
председателем Тюргэном и выяснил, зачем избранники духов в состоянии
транса лижут раскаленное железо.
 |
Бабка приходит с севера
День Тюргэна начинается в 8:00 с приготовления чая с молоком. Напиток он
наливает в миниатюрную белую кружку. В блюдце, которое стоит рядом с
ней, аккуратно раскладывает богородичную траву. Поджигает ее и окуривает
чашку с чаем. Завершив подготовительный обряд, Тюргэн начинает петь на
бурятском языке печальным и немного надрывным голосом. Получается
довольно красиво и мелодично.
В песне молодой шаман обращается к своей бабке Айне, призывая ее
помогать внуку.
— Мои предки с Алтая, многие из них были шаманами, — рассказал Тюргэн
позже. — Цепочка прервалась, лишь когда в стране начала править
советская власть. Из-за этого я, к сожалению, не знаю своего родного
языка и наших семейных традиций.
Закончив петь, мужчина поворачивается лицом к северу и начинает
аккуратно брызгать чаем с молоком. После этого шаман прикладывает ко лбу
две руки и кланяется. Он объясняет это тем, что его покровительница и
прародительница бабка Айна приходит именно оттуда. А своими действиями
он выказывает ей уважение.
По словам Тюргэна, все шаманы делятся на две категории: родовые, которым
передается опыт предков, и истинные. Последних выбирают духи. Истинные
шаманы узнают о своем даре случайно — из литературы или от своих будущих
коллег.
Даже имея редкую способность, человек не может с ходу начать
разговаривать с духами. Для этого нужно два года учиться и пройти
посвящение.
После этого юный шаман какое-то время может камлать по-белому, используя
посох (харибоо. — Прим. авт.) и колокольчик. Достигнув определенного
уровня, он получит право резать жертвенное животное и призывать духов с
помощью бубна, то есть камлать по-черному.
Догони меня, онгон
Мы выходим на улицу. На Тюргэне обычная куртка, джинсы, черные осенние
ботинки. И никаких тебе «доспехов», толстенных бус и причудливого
головного убора.
— Представление, что шаман — это дикарь в волчьей шкуре, прыгающий
вокруг костра, ошибочно, — размышляет Тюргэн. — Это все происки
кинематографа. И в онгон (состояние транса) мы выходим сами, без помощи
наркотических средств. От простых людей мы отличаемся лишь тем, что
умеем обращаться к духам. У холмов, гор, рек, лесов, полей, болот и
вообще у любых мест есть свои хозяева. Их-то мы и призываем.
Я всегда зову свою далекую прародительницу бабку Айну. Когда она входит
в мое тело, у меня меняются голос и повадки. В состоянии онгона мы
способны танцевать на горячих углях или лизать раскаленное железо, при
этом не ощущая боли. Делаем это для того, чтобы аура духа становилась
железной.
Мы приезжаем в «офис» шамана — небольшую, но достаточно антуражную
комнату, усеянную портретами буддистских идолов (Тюргэн по
вероисповеданию буддист и шаманист. — Прим. авт.). Избранник духов
садится за компьютер и показывает мне видео с обрядов. На экране
появляется Тюргэн в традиционном шаманском одеянии. Стоящий рядом с ним
бурят лопатой вытаскивает из костра камни.
Тюрген лижет их и отскакивает в сторону. Волдырей на языке не остается.
— В состоянии онгона наши силы удваиваются, потому что мы находимся под
защитой духов, — объясняет мне Тюргэн. — Знакомая шаманка Мэнго выпивала
в трансе около литра водки и не пьянела. Самое главное, не нужно
пытаться повторять за нами. Один мальчик увидел, как я лижу раскаленное
железо, и тоже попробовал. В итоге ожог, и пришлось вызывать врачей.
Тюргэн включает следующий видеоролик. На нем молодой шаман в состоянии
онгона залезает на верхушку березы и срывается вниз. К счастью, его
ловят люди.
— В трансе мы себя не контролируем, — продолжает Тюргэн. — Я падал в
кусты боярышника, а один раз дух завел меня в озеро, после чего вышел из
моего тела. Я тогда чуть не утонул!
В рабочий кабинет к Тюргэну заглядывают первые посетители. Они хотят с
помощью шамана решить свои жизненные проблемы или избавиться от болезни.
— Я лечил воспаления, переломы, — рассказывает мужчина. — Духи могут
высосать болезнь, а могут и отказаться делать это, если человек наказан
за плохие поступки или неуважение к святым местам. В этом случае
вылечить его нельзя.
Кстати, когда шаман совершает обряд и входит в состояние онгона,
присутствующим запрещается на него смотреть. Иначе духи могут
разозлиться.
— Был забавный случай со съемочной бригадой местного телеканала, —
вспоминает Тюргэн. — Как только я вышел в транс, оператор подошел ко мне
вплотную и начал снимать. Дух разо-злился и сильно ударил его посохом,
чуть камеру не разбил.
У нас, кстати, даже есть шутливая игра, называется «Догони меня, онгон».
Лучше, как говорится, в нее не играть.
Чаще всего к шаману обращаются с просьбой сделать талисман. Некоторые из
них изготавливаются из драгоценных металлов — серебра и золота.
Другие делаются из когтей животных, бус, бисера.
Помимо основной работы, Тюргэн является председателем челябинской
шаманской организации «Медвежья тропа», в которую входит восемь человек.
Избранники духов постоянно собираются вместе для проведения обрядов.
— Предков, которые приходят к нам, нужно задобрить, — раскрывает секреты
Тюргэн. — Обычно угощаем их пряниками, печеньем, шоколадными конфетами,
сливочным маслом и пирожным. Эти сладости либо сжигаются, либо
разбрасываются. Считается, что духи могут войти в тела лесных зверей и
птиц и вкусить дары. Самые же длительные обряды проходят во время
открытия и закрытия небесных врат.
Начинаются празднования весной и заканчиваются осенью. Точную дату
определяет шаман-астролог. В этот момент мы приносим в жерт-ву барана.
Пока небесные врата открыты, небесные духи могут спуститься на землю и
принять дары.
P.S. Не спешите отрицать чудо, если не видели его своими глазами…
|
